Жасмин - Страница 13

Я не шевелилась, едва смея дышать, мне не хотелось её спугнуть. Но как только она меня увидела — тут же подпрыгнула в воздух. Я не смогла удержаться и завизжала. От восторга. Тут в конюшню ворвался дедушка, подумавший, что со мной здесь что-то случилось. Я же тыкала пальцем в сторону стропил.

Она зависла там на добрую минуту и, казалось, сияла белым свечением, поэтому была хорошо заметна, так что помню, какое меня постигло разочарование, когда дед тупо уставился совершенно не в том направлении, спрашивая:

— Где? Я ничего не вижу.

— Да вон же! — выкрикнула я, дергая его за рукав и тыча в фею пальцем. — Вон! Она там!

А потом она выпорхнула за дверь и исчезла. Я показала деду тоненькие косицы на гриве Бесси и последующие несколько недель я говорила только о феях, пока моих родителей уже не начало тошнить от моей болтовни. Разумеется, я рассказала о ней и Лиаму, и когда он приезжал на время школьных каникул, мы часами сидели, тихие как мышки, в конюшне, в надежде увидеть это удивительное создание. Я отличалась большим терпением, чем он. Если он заговаривал, то я пихала его локтем под ребра, заставляя заткнуться, потому что его голос мог отпугнуть фею.

А вот дедушка, напротив, поощрял мою убежденность в существование фей и утверждал, что тоже видел фею. Но спустя годы, когда мы приехали к ним вместе с Лиамом, незадолго до нашего обручения, он сознался, что никогда не видел никаких волшебных существ в конюшне.

— Я видела её, — настаивала я. — Она была там.

— Может и была, — ответил он, снисходительно улыбаясь.

— Он мне так и не поверил, — пожаловалась я Лиаму, когда мы с ним пришли в конюшню, чтобы покататься. — Никто мне не поверил.

— Я верю тебе Джез, — сказал он, и с улыбкой взяв меня за руку, нежно поцеловал в ладонь. — Если кто и мог бы увидеть фей, то это ты.

Однако сегодня в конюшне не было никаких фей, потому что Эд создавал слишком много шума, пиная мяч в своем деревянном стойле. Похожие мячики были куплены всем лошадям, но только Эд оказался достаточно умным или лакомкой, поняв, что если прицельно ударить по мечу, то из отверстия на нем может вывалиться вкусняшка. Проблема состояла в том, что он, похоже, не понимал — мяч со временем пустеет. Эд продолжал пинать мяч несколько часов кряду, и, не получая награды, становился очень раздражительным. Когда я остановилась около стойла, мяч от его удара чуть не снес дверь с петель. Эд раздраженно фыркнул.

— Тише, тише, — сказала я с улыбкой.

Красивый гнедой конь тут же перевел на меня блестящий взгляд и навострил уши. Он был именно таким, каким я его запомнила. Правда, я почему-то ожидала увидеть его уже стареньким — столько воды утекло с того времени, когда мы с Лиамом катались на нем и Гемпе. Будто это было сто лет назад. Как странно, что остальной мир не изменился — перемены произошли только со мной.

Я сняла цепочку с дверцы и вошла внутрь стойла, а Эд тут же ткнулся своей бархатной мордой мне в ладонь в поисках «Поло».

— Вот прожора. — Я улыбнулась и погладила его по носу. — А мы ведь еще не успели заново познакомиться.

Я достала мятную конфету из кармана и держала её на раскрытой ладони, чтобы он смог взять её и разгрызть своими большими желтыми зубами.

— Лиам умер, — тихо сказала я. — Так что он больше с нами не покатается. Но я буду часто-часто тебя выгуливать, пока я здесь. И мы еще повеселимся с тобой, как в старые добрые времена. Да, Эд? Хотя, что-то мне подсказывает, что ты мне не ответишь.

Мистер Эд разговаривал только с Лиамом. Вообще-то, именно так он и получил свое прозвище. Когда мой дед три года назад купил этого коня, изначально его звали просто Эдом. А потом приехали мы с Лиамом погостить. Не успели мы переступить порог дома, как тут же побросали вещи и отправились в конюшню, чтобы с ним познакомиться. И как только Лиам заговорил — Эд начала двигать губами, то и дело, обнажая зубы, так же комично, как это выглядело у любой другой лошади. Поначалу мы не поняли, что таким образом Эд реагирует только на голос Лиама.

Но потом мы вдвоем поехали кататься вдоль одной из дорожек, предназначенных для верховой езды, и немного погодя, когда мы притормозили и заговорили, я обратила внимание, что Эд опять зашевелил губами. Лиам спешился и отрегулировал уздечку, на случай, если та причиняла коню неудобство, и вот тогда я окончательно поняла, что конь реагирует на голос Лиама — его рот замирал, когда Лиам прекращал говорить. У коня был до того нелепый вид, что я расхохоталась и не могла остановиться до тех пор, пока из глаз не полились слезы, а бока не разболелись. Мне очень повезло, что Гемп, как привязанный, последовал за Эдом, когда Лиам вновь уселся в седло, потому что уж я точно не говорила ему, куда идти. На самом деле, я настолько расслабилась от смеха, что просто держалась за поводья, и мне еще провезло, что Гемп не испугался и не рванул наутек. И каждый раз, когда Лиам пытался заговорить со мной, он делала только хуже, потому что Эд снова и снова дергал и шлепал губами. В итоге Лиам сдался.

Наконец я перестал смеяться — это было лучше, чем альтернатива задохнуться — но с этого дня конь стал Мистером Эдом. У меня сжалось сердце от того, что больше мне не увидеть тех комичных представлений. Дед сказал мне, что Эд так беседовал только с моим мужем. По какой-то причине конь с первой же минуты их знакомства стал ему благоволить, и Лиам, когда мы сюда приезжали, катался только на нем.

Как бы мне хотелось, чтобы мы успели перед его смертью приехать сюда еще раз. Последний раз мы были здесь перед нашей помолвкой. После женитьбы мы занялись переездом, а я еще и устройством на работу в школу. Мы оба были очень заняты. И каждый раз, когда я заговаривала о поездке к бабушке с дедушкой, у Лиама всегда находилась какая-то причина, почему он не мог поехать. Меня даже порой посещали мысли, а не отговорки ли все это, лишь бы не ехать. Но я и сама в это не особо верила, потому что мы всегда очень здорово проводили там время, и Лиаму нравились дедовы уроки верховой езды.